Русь-Україна. Московія-„Росія”.

Московітський історик Е. Ільїна пише: "Та що тут дивуватись ... коли навіть совєтський академік А. Орлов у книзі "Володимир Мономах" (видання Академії наук СРСР, 1946) пише "Русь"-розуміє "Росія", тобто "забув" академік (а не знати цього він не міг), що наша Вітчизна (Росія) Руссю стала називатися щойно з 17-го століття..."... такі помилки можна пробачити німецьким історикам, але коли такі письмові "помилки" зустрічаються в сучасних російських істориків - знайте: цей і с т о р и к або невіглас, або так званий великодержавник ... Написано "російська" і все зрозуміло - це "історія Росии". Якщо ж поставити інший знак, тобто написати "руська", як і писали в листах та документах тих часів, будемо мати інший результат, а саме - історію України. Бо все, що творилося на території України, за винятком проїзду Катерини Другої до Одеси, все, що написано на території України, "Слово о полку Ігоревім", Літописи - ВСЕ ЦЕ НАЛЕЖИТЬ УКРАЇНІ І УКРАЇНСЬКОМУ НАРОДОВІ".

Московський історик, партійний й державний діяч, академік АН СРСР (1929) (учасник Жовтневої революції, соратник В.Леніна, зам. наркома освіти (з 1918), керівник Комуністичної академії, Ін-та червоної професури) М.Покровський у праці „Русская история с древнейших времен” пише:

"Промежуток времени с XIII по XV век выделяют иногда как специально «удельный» период русской истории: «раздробление русской земли на уделы» является здесь, таким образом, определяющим признаком. Нет надобности говорить, что представление это исходит от мысли о «единстве русской земли» до начала удельного периода. Русь рассыпалась, и ее потом опять «собирали». Но мы уже знаем, что говорить о едином «русском государстве» в киевскую эпоху можно только по явному недоразумению. Выражение «русская земля» знакомо и летописи, и поэтическим произведениям этого времени, но им обозначалась киевская область, а распространительно, поскольку Киеву принадлежала гегемония во всей южной Руси, и вся эта последняя. Из Новгорода или Владимира ездили «в Русь», но сами Новгород и Владимир Русью не были. Притом это был термин чисто бытовой, не связывавшийся ни с какою определенною политической идеей: политически древняя Русь знала о киевском, черниговском или суздальском княжении, а не о русском государстве. Рассыпаться было нечему, стало быть, нечего было и «собирать». В устаревшую — собственно, по своему происхождению карамзинскую — терминологию пытались вдохнуть новое содержание, то приурочивая к началу этого периода особенное будто бы измельчание княжеств, то связывая с этим именно временем глубокий упадок княжеской власти, утрату князьями всяких «государственных идеалов» и превращение их в простых вотчинников."

"Где находилась Земля Русская (Русь). Кого имеет летописец в виду, когда пишет о русской земле, к которой подступились монголы? Землю от Дона до Баренцева моря? Увы, русская земля в то время - это всего лишь земли вокруг Киева, Чернигова и Волыни. «...имя Руси оставалось только при Киевской области. «Так ли мне нет причастия в земле Русской», — говорил Георгий Долгорукий, живя в Суздальской области, и услышав об изгнании сына своего из Киевского городца» [Полевой, т. 1.С. 528]. Слова Великого князя Андрея Юрьевича Боголюбского, сохраненные в летописи: «... нам нечего делать в Русской земле...». «Интересно, что "Русская земля" - это именно юг... Андрей решил создать свою "Русскую землю", не южную, а северо-восточную, не Киевско-Черниговскую, а Владимиро-Суздальскую. Он делает Владимир своим стольным городом...» [Гримберг. С. 107]. Получается, что те русские, что жили севернее киевлян и волынцев, совсем не русские люди для древних летописцев."

"Землі Суздальська, Володимирська, Ростовська й ін., що згодом стали зватися купно Московською землею, Русью не називалися і за Русь не вважалися. Вони навіть бунтували в 1176 р., як про це розповідав Лаврент. літ., проти князя і вимагали, щоб він не наводив до них "Руських" та не роздавав їм посад...

В Новгородській 1-й літ. під 1135 р.: "пошел в Русь новгородський архієп. Ніфонт і застав Киян і Черніговців стоящими друг проти друга"... В Троїц. л. під 1223 р.: на Татар коло Дріпра зібралися "всі князі Рустії і всі князі Черніговськії".

Там же під 1252 р.: "Александер Ярославич... Московський поїде в Орду к Сартаку, царю Татарському, і упроси собі княженіе над всею Рускою і М о с к о в с к о ю землею... і прійде ко Владимерю граду столному Московському" (с. 342).

"... згаданий турецький географ та мандрівник XVII ст., автор десятитомного видання подорожніх заміток Е. Челебі жодним чином не ототожнював русів з росіянами, а тому, як зазначено у коментарях до його книги (Челеби Эвлия. Книга путешествия: Извлечение из сочинения турецкого путешественника XVII века. Вып. 2. - М., 1979., стор. 233), "русы Эвлии Челеби-это н е русские, которых он называет московитами (описана тут подорож відбулася у 1666-67 pp. - М. Л.), а украинцы"

Навіть такий монархічний патріот Росії, як С. Соловйов чітко відділяв північну Московію від Русі - наприклад, на стор. 107 згаданої книги [Соловьев С. Чтения и рассказы по истории России. - М., 1989.] читаємо: "Юрий Ростовский выступил в поход (року 1157-го. - М. Л.) на Русь". Причину такого виділення пояснює сам Соловйов (там же, стор. 105), "потому что Русью собственно называли один Киев с округом", себто Київську землю [в іншому місці ([Соловьев С. История России с древнейших времен. Кн. 1, тт. I-V. Том І. - СПб., 1896.], стор.19) він називає її "Киевской областью" і характеризує як "Русь в самом тесном смысле"].

А В. Ключевський навіть охарактеризовує північні землі, зокрема Ростово-Суздальщину, на яких, власне, відбулося "образование... великорусского племени", як край, "который лежал вне старой коренной Руси и в XII в. и был более инородческим, чем русским краем", позаяк там "в XI-XII вв. жили три финские племени: мурома, меря и весь..." ([Ключевский В. Курс русской истории. 2-е издание. Часть I. - М., 1904.], стор. 358- 359).

Та й наші літописці чітко відрізняли власне Русь від північних земель київської держави. Ось, зокрема, що казали "ростовци и суздальци, и переяславци, и вся дружина, от мала до велика съехавшися до Володимера" ([Полное собрание русских летописей. Том 1.-М., 1962.], стор. 371) після вбивства Андрія Боголюбского, зарізаного власними слугами 1174 року [цікава деталь: як зазначає С. Соловйов ([Соловьев С. Чтения и рассказы по истории России. - М., 1989.], стор. 117), "начальниками убийства" були Кучковичі -зять та син того самого "Степана Кучка,.. вотчинника и местного боярина" ([Ключевский В. Курс русской истории. 2-е издание. Часть \\. - М., 1908.], стор. 3), від якого і "получила" свою первинну назву "Кучково" (можливо, й "Куцково", припускає В. Ключевський) майбутня Москва. -- М. Л.]: "... князь наш убиен, а детей у него нету, сынок его в Новгороде, а братья в Руси, по кого хочем послати в своих князей" ...

Судіть самі: як має сприйняти більш-менш обізнана з історією людина "перли" типу (там же, стор. 27): "Орды Чингисхана и Батыя, вторгшиеся в начале второго тысячелетия нашей эры в пределы России", не кажучи вже про безкінечні підміни історичних назв різних місцевостей знеособленим і штучним визначенням "территории современной России"? Можна лише із впевненістю сказати, що самі Чингісхан та Батий як і їх сучасники, ні про яку "Россию" ні сном, ні духом не відали, бо у певний історичний період будь-які "пределы" мали свою, цілком конкретну, історичну назву.

Цікаво, а як би відреагував сам Анатолій Андрійович на заяву, скажімо, з мого боку, що, мовляв. 971 року наш київський князь Святослав водив руських (не плутати з російськими!) воїв не на Візантію, а у "пределы" Туреччини, або, що року 1552 військо Івана Грозного захопило та зруйнувало столицю Татарської Автономної Радянської Соціалістичної Республіки Казань? Або те ж незчисленне вживання назви "Русь" у значенні "Росія" в той час коли, нагадаю, письмові джерела н і д е не відобразили назви "Русь" стосовно до північноруського населення. "

" "На другу половину XII ст. вже міцно ствердилося поняття "землі" як суверенного об'єднання (...). Лише в одному випадку, а саме в понятті "Руська земля" маємо таке історично успадковане явище, як включення кількох компонентів: колишнього Київського князівства. Переяславського князівства і, очевидно, більшої частини Чернігівського князівства" (там само, с. 225). За ним і закріплюється в східнослов'янському світі назва Русі, про що переконливо свідчать численні літописні матеріали

[Дмитро Наливайко Очима Заходу... -C.32]

"Україна" й "українці" був, зрештою, не чим іншим, як протидією асиміляційним процесам, політиці денаціоналізації, розчинення його в "общерусском море", котра невідступне проводилася правлячими колами Російської імперії. І характерно, що цей перехід активніше проходив і раніше завершився в регіонах України, ближчих до Росії, тоді як у західних регіонах, суміжних із польським етносом, довше зберігалися етнічні самовизначення "Русь" і "руський" ("русинський").

[Дмитро Наливайко Очима Заходу... -C.33]"

Відомий московітський дослідник Андрей Николаевич Робінсон (в книзі "Література давньої Русі в літературному процесі середньовіччя ХІ-ХІІІ ст.") (1980 p.) пише:

"Академик А. С. Орлов писал: «Героем «Слова» является Русская земля, добытая и устроенная трудом великим всего русского народа» 1. В первой части этого предложения перед нами метафора, удачно характеризующая идейное содержание «Слова о полку Игореве», во второй — явное добавление, не предусматривающее историческую характеристику предмета...

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.219]

«Русь» или «Русская земля» представляла собой издревле населенную полянами сравнительно небольшую область Среднего Поднепровья, которая со времени завоевания Киева Олегом Вещим (882 г.) стала политическим ядром государства...

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.224.]

В процессе распада Киевской Руси связанная с нею широкая концепция «Руси» или «Русской земли» постепенно перестала отвечать интересам образовавшихся частично или полностью самостоятельных княжеств. Ко второй половине XII в. уже прочно утвердилось понятие «земли» как суверенного объединения («Суздальская земля», «Смоленская земля», «Северская земля», «Новгородская земля» и др.). Только в одном случае, а именно в понятии «Русская земля», имелось в виду такое исторически сохранившееся явление, при котором в это объединение входило несколько компонентов: бывшее Киевское княжество, Переяславское княжество и, видимо, большая часть Черниговского княжества. По территории своей «Русская земля» вновь заметно сократилась, вернувшись в известной мере к древним границам Среднего Поднепровья (ранее населенного полянами). Центр этой «земли» — Киев не только утратил свое значение столицы («матери») всех городов, но даже лишился суверенных прав в собственном княжестве. Киевского княжества как государства более не существовало, так как городом Киевом владел в интересующее нас время один князь (Святослав), а землями Киевщины — другой (Рюрик Ростиславич), и устойчивость этого «дуумвирата» (по определению Б. А. Рыбакова) была весьма относительной. «Русская земля», постепенно ослабевая как государственное объединение, все более расчленяясь, сделалась объектом феодальной борьбы: во-первых, между собственными князьями (группа «Ольговичей» и группа «Ростиславичей»), а во-вторых, между князьями других княжеств. Сторонние наблюдатели ясно замечали процесс государственного разложения в «Русской земле». Так, новгородский летописец писал (1140 г.): «Ходи Мирослав посадник из Новагорода мирить кыян с церниговьцы, и приде, не успев ництоже, силно бо възмялася земля Русская», «и раздрася вся земля Русьская» (HI, 23) 21.

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.225.]

В этой обстановке само определение «русские» обычно не применялось, судя по летописи, ни к княжествам, находившимся за указанными пределами «Русской земли», ни к населению этих княжеств, в которых жили «суздальци, «ростовцы», «новгородцы», «смоляне», «рязанцы», «черниговци» и др. (по названиям столичных городов), а также еще «вятичи», «древляне», «радимичи» и др. (по старым названиям племен).

Как отмечалось выше, в период феодальной раздробленности возникала новая концепция «Руси» — «Русской земли», уже не объединявшей многие восточнославянские «земли», а противопоставляемой этим «землям». Можно предполагать, что в обстановке экономического усиления и политического обособления восточнославянских княжеств, а также зарождения в них собственных династий, образовавшихся из разветвлений княжеского рода, в крупнейших из этих самостоятельных княжеств стали появляться первые стимулы национально-идеологической дифференциации. Одним из проявлений такого нарождающегося самосознания могло оказаться отрицательное отношение к старой концепции «Руси» — «Русской земли» не только вследствие того, что она уже не отражала реального соотношения государственно-политических сил эпохи, но и вследствие ее имперского (как тогда представлялось) происхождения, которое связывалось с историческими воспоминаниями о принудительном объединении земель, теперь активно стремившихся к самостоятельности.

Таким образом, концепция «Русской земли», первоначально занимаемой главным образом полянами с центром в Киеве, быстро разрослась в представление об обширной империи, а затем, с ее распадом, постепенно все более сужалась, возвращаясь к представлению об изначальных ее размерах. Во второй половине XII в. «широкая» концепция «Русской земли» существовала преимущественно как историческое предание, а «узкая» концепция — как обычная политическая реальность. Анализируя содержание понятия «Русская земля» в «Слове», не следует смешивать разные, указанные выше, концепции этого понятия, существовавшие в XII в...

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.226.]

Летописные материалы красноречиво свидетельствуют об ограничительном понимании «Руси» — «Русской земли» во второй половине XII в. Например, в 1180 г. «послаша новгородьци к Святославу в Русь по сын...» (HI, 36), они взяли себе из Киева епископа (при Святославе) и его «привезоша из Русе» (HI, 40); «иде князь Святослав... Олгов вънук, из Руси на Суждаль ратью на Всеволода» (Большое Гнездо, HI, 36); он «пожга город Дмитров, возвратися опять в Русь, а князь Всеволод в Володимерь» (Л, 368). Когда тот же Всеволод отдавал свою восьмилетнюю дочь, Верхуславу, замуж за Ростислава Рюриковича (сына героя «Слова»), он отпустил ее «в Русь с великою любовью» (И, 658) 22.

Проводив ее туда, «сестричь» князя Яков, вернулся — «приеха из Руси» (И, 659). Умирая, Давыд Смоленский (1197 г.) «сына своего Костянтина в Русь посла брату своему Рюрику на руце» (И, 704 — 705). Так определяли положение «Руси» восточнославянские княжества, лежавшие за ее пределами. Так же понималась «Русь» при рассмотрении ее собственных внутренних дел. Например, в «Руси» сложилась определенная политическая ситуация, когда

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.227.]

Молодой Ростислав Рюрикович совершил удачный набег на половцев (1193 г.) и явился к своему отцу в Овруч (который уже не входил в «Русь») для совместного похода на Литву. Тогда «Святослав же посла Рюрикови, река ему: «Се сын твой заял половци, зачал рать, а ты хочешь ити инамо, а свою землю оставив, а ныне пойди в Русь, стерези же своея земля». Рюрик же, оставя путь свой, иде в Русь со всими своими полкы» (И, 672). Такой же термин применялся для обозначения войска: «Собравшю Рурику (1202 г. — А. Р.) половци и руси много и пойде на Галичь...» (И, 717).

Не менее показательно однозначное с термином «Русь» словосочетание «Русская земля», в особенности в тех случаях, когда летопись подчеркивает, что речь идет о ней «всей». Когда Мстислав Киевский собрал у себя князей из Луцка, Дорогобужа, Овруча, Турова, Вышгорода для похода на половцев (1168 г.), они сказали ему: «...то есть нам на часть и всей Руской земли» (И, 541) [23- Таким образом, в эту эпоху формула летописи о «всей Русской земли» не означала всех восточнославянских княжеств.].

Рядом с понятием «вся Русская земля» фигурирует соответственное ему объединительное политическое понятие «власть русская». Оно относится к междоусобной борьбе героев «Слова». В 1180 г. Святослав, «помысли во уме своемь, яко Давыда иму, а Рюрика выжену из земле и прииму един власть рускую с братьею» (И, 615). Но осуществить это Святославу не удалось: в итоге столкновений Рюрик заключил с ним договор, окончательно расчленивший Киевское княжество, уступив «ему старейшиньства и Киева, а собе взя всю Рускую землю» (И, 624). Изучаемое словосочетание, кроме территориально-политического определения, имело также значение объединения «всех» русских князей и их войск. После поражения Игоря Святослав, Рюрик и Владимир Глебович Переяславский (тоже герой «Слова») подошли к Каневу, «половци же услышавше всю землю Рускую идуще, бежаша...» (Л, 378).

Итак, в политической жизни князей — героев «Слова» существовало, как правило, ограничительное представление о «Руси» — «Русской земле», как области Среднего Поднепровья. Желая быть правильно понятым своими адресатами, автор «Слова» должен был пользоваться именно этой концепцией...

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.228.]

В «Слове» в качестве места действия, современного сюжету, названы те города, которые и в действительности находились в «Русской земле»: Киев, Чернигов, Переяславль, Римов. Летопись знает «города русские» (Кончак якобы стремился пленить «грады русские» в 1185 г.; И, 634), один из которых имел даже собственное

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.230.]

определение как «Русский». Так, Всеволод (Большое Гнездо) послал (1201 г.) «сына своего Ярослава в Переяславль в Русьский княжить...» (Л, 395). Символические описания «Русской земли» и ее центров в «Слове» взаимосвязаны: «А въстона... Киевъ тугою, а Черниговъ напастьми. Тоска разлияся по Руской земли; печаль жирна тече средь земли Рускыи». Здесь совершенно правильно говорится о том, что печаль распространилась «посреди» этой «земли», т. е. в Киеве и в Чернигове. Это образное допущение так же верно, как и утверждение, что битва Игоря с половцами происходила «среди земли Половецкыи», т. е. во владениях тех ханов (Кончака, Гзака и др.), с которыми он боролся...

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.231.]

Понятие «Русская земля» в «Слове» характеризуется еще тем обстоятельством, что оно выступает в прочной связи со своим антиподом — понятием «Половецкая земля»... «Вся Половецкая земля», подобно «всей Русской земле», известна в летописях. Когда Юрий Долгорукий двинулся «в Русь» для захвата Киева, с ним, кроме собственных войск, шла «вся Половецкая земля, что же их межи Волгою и Днепром» (И, 455)... Интересы «Слова», о которых в данном случае идет речь, ограничены взаимосвязями «земель» Русской и Половецкой. Никакие другие «земли», хорошо известные летописям, в «Слове» не упоминаются. Обращение «Слова» к князьям, не относящимся к «Русской земле», имеет

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.233.]

персональный характер и не является обращением к тем княжествам, которыми они владели. Только в одном случае имеется определение, указывающее на владение князя: «Галичкы ОсмомыслЂ Ярославе!».

Автор «Слова» — горячий патриот «Русской земли» в том ее обычном понимании, какое имеет место в «Слове» и в летописях. Автор с несомненным патриотическим пиететом относился и к «старому времени», т.е. к ранней империи, когда был «давный великый Ярославь», а «того стараго Владимира нельзЂ бЂ пригвоздити къ горамъ киевьскымъ». Но в «Слове» нет указаний на то, что авторский патриотизм простирался на все восточнославянские княжества, ему современные: это и не удивительно, так как в эпоху феодальной раздробленности патриотическая идеология получала локальный характер. Историческое подтверждение такой идеологической закономерности мы находим в летописи, например, при характеристике Мстислава Храброго (брата героев «Слова» — Рюрика и Давыда). Когда его звали новгородцы на княжение, он «не хотяше ити из Руской земли, река им, яко не могут ити из отчины своей и со братьею своею разойтися... хотя страдати от всего сердца за отчину свою всегда бо на великая дела тьснася... хотя исполнити отечьствие свое...» (И, 606 — 607) 27.

Употребление здесь слова не только обычного — «отчина» (родовой домен), но и очень редкого в летописях более широкого — «отечьствие» (отечество) весьма знаменательно. Летописец выходит за пределы распространенных рассуждений о владениях князей, он говорит именно о патриотизме Мстислава и связанных с этим его переживаниях. Братья сказали ему: «...аже зовуть тя с честию, иде, а тамо не наша отчина», — он согласился, но подумал: «...то не могу никако же Руской земле забыти» (И, 607). Далее этот патриотизм подтверждается при помощи сопоставления двух разных «земель», в которых пришлось княжить Мстиславу. Когда он умер (1179 г.), в некрологе говорилось: «...всегда бо тосняшется умрети за Рускую землю и за хрестьян», «от всего сердца бьяшеться

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.234.]

за отчину свою», «и плакашеся по нем вся земля Руская», «и плакашеся по нем вся земля Новгородьская» (И, 610 — 611). На фоне этих примеров достаточно отчетливо видно, что патриотические идеалы автора «Слова» связывались только с «Русской землей».

В строгой зависимости от концепции «Русской земли» летопись выделяла несколько произвольных понятий, также весьма важных для изучения «Слова». Так, по признакам того же географического и политического ареала создавалось представление о «русских князьях», которое в те времена не применялось для обозначения всех восточнославянских князей. «Русские князья» не смешивались с князьями «суздальскими», «рязанскими», «галицкими» и др. Например, Святослав созвал свою «братью», принадлежавшую к «русским князьям», — Ярослава, Игоря, Всеволода (Буй-Тура) «и поча с ними думати, хотя на рязанский князи...» (И, 697). Персональный состав «русских князей» был хорошо известен современникам. Когда Святослав (1179 г.) поджидал Ростиславичей южнее Треполя для похода на половцев, в летописи в связи с этим говорилось: «Слышавше же князи рустии поидоша за Сулу... половци яшася бегу...» (И, 613); в марте 1185 г. о Святославе и Рюрике сказано: «бог» дал «победу князема рускыма» (И, 636). Подобно «всей Русской земле», в летописи фигурируют и «все» русские князья, как вполне определенное ограниченное объединение. Собираясь в поход на половцев (июль 1184 г.), Святослав и Рюрик послали за князьями переяславским, луцким, туровским, пинским, городенским, дубровицким. Эта княжеская группировка получила в двух летописях разные, но корреспондирующие обозначения: по южной версии Святослав «послата по околнии князи» (И, 630), по северной версии — «ходиша бо князи русстии вси на половце» (Л, 374). Иначе говоря, для суздальского летописца «все русские князья» — это именно те, которых киевский летописец назвал «окольными». Точно так же, по суздальской летописи, после поражения Игоря Святослав «посла по сыны свои и по вси князи» (Л, 378); тогда к нему явились его сыновья Олег и Владимир, его «сват» Рюрик, еще какие-то безымянные (мелкие) дополнительные силы «со инеми помочьми». Летописный контекст не позволяет нам предполагать, что Святослав, пославший за двумя своими сыновьями и, кроме них,

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.235.]

«по вси князи», решил собрать всех тех могущественных знаменитых и отдаленных князей, к которым обращало свой поэтический призыв «Слово». Вот еще показательный пример того, кто именно назывался «всеми» русскими князьями. В 1187 г. Рюрик сказал Святославу: «Ты, брате, еди в Черьнигов, совокупись же со братьею своею, а яз сдесе — со своею. И тако совокупишеся вси князи руские поидоша по Днепру» (И, 635). В этом походе на половцев участвовали Рюрик, Святослав и Ярослав (Черниговский), видимо, со своими ближайшими вассалами. Таким образом, в общественном сознании эпохи «всеми» русскими князьями считались только те князья, которые были сюзеренами или вассалами «всей» Русской земли (Среднего Поднепровья), а отнюдь не все восточнославянские князья... В «Слове» по отношению к северским князьям (как и в отношении их владений, будто бы входивших в состав «Русской земли») дается несколько расширенное толкование: они относятся к «русским», выступают как

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.236.]

«русичи» — «русици», у них «рускыя плъкы», «жены руския». В соответствии с представлениями о «Русской земле» и «русских князьях» летопись четко выделяет «русские полки», не смешивая их с войсковыми частями других княжеств. Когда Андрей Боголюбский (1174 г.) «исполнися высокоумья» и «ражьгся гневом» на Ростиславичей, он послал на «Рускую землю» свои войска, в составе которых, естественно, не было «русских», а были «суждальци, володимерци, переяславци, белозерце, муромце, и новгородце, и рязаньце» (И, 574). Против них Ростиславичи и их союзники собрали «и кыяны совокупивше, и берендеиче, и Поросье и всю Рускую землю полкы» (И, 575). Аналогичные примеры наблюдаются во многих случаях. Так, обороняя Владимиро-Суздальское княжество от Святослава, навстречу ему вышел Всеволод с «суждальскими полки и с рязанскими полки и муромскими» (И, 618). «Рязанские полки» напали на обозы Святослава, но его союзник Всеволод (Буй-Тур), быстро приблизившись «и руским полком и своим полком», исправил положение — «и тако рязанские князи утекоша» (И, 618). Отсюда ясно, что «суздальские», «рязанские» и другие «полки» не были «русскими полками». Кроме того, «русские полки» (Святослава) отделяются здесь и от пришедших с ними «своих» полков Всеволода (Буй-Тура), очевидно трубчевских и курских (в «Слове»: «А мои ти куряни свЂдоми къмети»), т. е. снова наблюдается обособление представителей Северской земли. Но при поражении Игоря (1185 г.) летопись дает несколько более обобщенное определение его «полков» в связи с их противопоставлением половецким «полкам»: «усретоша полкы половецькие», «видяхом полки половецкие» (И, 628, 630); «мнози ранении... быша в полках руских» (И, 641). В «Слове» дается аналогичное противопоставление: «А поганаго Кобяка... от ... плъковъ половецкыхъ ... выторже...», «рускыя плъкы оступиша».

Упоминает летопись и о «русских воинах» в определенном контексте: в результате похода Мстислава Киевского на половцев (1168 г.) «всим руским воем наполнитися до изобилья» трофеями (И, 540). От «русских» воинов ясно отличаются, например, «все новгородьские» (И, 607)...

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.237.]

Помимо указанных военных ситуаций, летопись отмечала и другие феодальные отношения между княжествами, которые тоже выделяли «русские» элементы как совершенно обособленные. Например, когда Ростиславичи (в их числе и названные в «Слове» Рюрик и Давыд) на некоторое время овладели частью владимиро-суздальских земель, они ставили по городам свою администрацию, т. е. раздавали «посадничество русьскым детьцкым, они же многу тяготу людем сим створиша продажами и вирами...» (Л, 355). Отсюда видно, что «русских детских» суздальская летопись расценивала как иноземных угнетателей.

[А.Н.Робинсон. Литература Древней Руси... -C.238.]"

Член-кореспондент Національної Академії наук України, доктор філологічних наук, професор, зав. Відділу загальнославістичної проблематики і східнослов'янських мов Інституту мовознавства ім. О.О. Потебні НАН України. За освітою — історик і філолог. Лауреат премії ім. І. Франка НАН України (за цикл праць з етногенезу східних слов'ян, 1995). Г. Півторак пише:

Доктор історичних наук, професор, академік НАН України П.Толочко пише:

"“Откуда есть пошла Руская земля” Це питання, поставлене ще літописцем Нестором наприкінці XI — чи на початку XII ст., продовжує хвилювати дослідників і нині. Дискусія істориків про те, хто були руси і де їх слід локалізувати, що розпочалася понад 200 років тому, триває і сьогодні. Джерела у переважній більшості містять свідчення і не досить конкретні, і далеко неоднозначні. Вибіркове їх використання породило теорії про південне і північне походження етноніма "Русь", теорію соціального змісту терміна "Русь", що первісно означав лише знать, а не весь народ.

Історики, котрі відстоюють точку зору північного походження назви "Русь", апелюють до авторитету "Повісті минулих літ". Як правило, вони цитують таке місце: "И бъша у него (Олега. — П.Т.) варязи и словени и прочий, прозвашася Русью" [1- ПВЛ. — Ч.1. — С.20.]. Та при цьому чомусь забувають відзначити, що дивне обернення північних пришельців на русів відбувається лише після того, як вони з'являються в Києві. До цього літопис іменує їх варягами, чуддю, словенами та ін. Виникає ще одне питання. Якщо назва "Русь" уже в IX ст. завдяки тісним "слов'яно-фіно-скандинавським контактам могла з'явитися лише в середовищі цього змішаного населення", як стверджують деякі дослідники [2- Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. — Л., 1985. — С.226.], то чому Олег проголосив "матерью городам руским" не якесь північне місто, скажімо, Ладогу чи Новгород, що знаходилися в центрі цієї "північної Русі", а Київ, розташований від неї за тисячу кілометрів? І як могло статися, що писемні джерела ніде не відобразили назву "Русь" стосовно північноруського населення.

Літописець і пізніше буде чітко розрізняти русь і варягів, і навіть слов'ян. 1015 р. Ярослав виступив з Новгорода на Київ, маючи тисячу варягів та інших воїв. Святополк вийшов йому назустріч, "пристрой бещисла вои, Русь и печенъгъ" [3- 3ПВЛ. — Ч.1. — С.96.]. Після утвердження на київському столі вже Ярослав стає володарем руської дружини. Для походу проти Святополка і Болеслава Польського Ярослав "совокупилъ Русь, и варяги, и словънъ" [4- Там же.].

Ще більш показові в цьому плані свідчення давньоруських літописців XII — XIII ст. У них поняття "Русь" або "Руська земля" виступають у двох значеннях — широкому, яке стосувалося всіх східнослов'янських земель, що входили до складу Давньоруської держави, і вузькому, що вживалося

[Толочко П. Древняя Русь… C.-28.]

для означення південної частини цих земель, тобто Київщини, Чернігівщини, Переяславщини. Так, Юрій Довгорукий виступив з військом з Ростово-Суздальської землі "в Русь", тобто до Києва. Ізяслав Мстиславич, змушений залишити Київ, пішов з "Руської землі" на Волинь, а потім знову повернувся в "Руську землю" [1- ПСРЛ. — Т.2 (Ипатьевская летопись). — Столб.405, 409, 417.]. Передаючи 1148 р. сину Юрія Довгорукого Ростиславу місто Божськ, Ізяслав Мстиславич ставить йому таку умову: "А ты постерези землі Руской оттолЪ" [2- Летопись по Ипатскому списку. — С.258.]. Але Ростислав Юрійович не виконує умов угоди, його виганяють, і він іде до Суздаля і говорить батькові: "Слышалъ есмь, оже хощеть тебе вся Руская земля" [3- Там же. — С.262.]. Юрій Довгорукий, ображений за себе і свого сина, вигукнув: "Тако ли мнЪ части нЪту в Руской земли, и моимъ дътемъ?"[ 4- Там же.].

Святослав Всеволодович після походу на місто Дмитрів, "возвратися опять в Русь" [5- ПСРЛ. — Т.1. — Столб.328.]. Після вбивства Андрія Боголюбського володимирські бояри говорили: "Князь наш убьенъ, а дітей у него нЪту, сынок его в Новгороде, а братья его в Руси" [6- Там же. — Столб.371.].

Новгородці також розуміли під "Русью" Київ і Київську землю. В літописній статті 1135 р. говориться: "Иде в Русь архиепископ Нифонт". У 1142 р. новгородське посольство було затримане в Русі (у Києві) доти, доки воно не дало згоди на вокняжіння в Новгороді князя Святослава [7- Новгородская летопись по Синодальному харатейному списку. — Спб., 1888. — Ст.1132, 1142.]. Князь Святослав, якого вигнали з Новгорода, "идущу в Русь к брату" [8- ПСРЛ. — Т.2. — Столб.308 — 309 (1141 р.).]. Всеволод Велике Гніздо направив у 1195 р. своїх послів до великого київського князя Рюрика Ростиславича з таким посланням: "Вы есте нарекли мя во своемъ племени во Владимиръ старъишаго, а нынъ съдълъ еси в

[Толочко П. Древняя Русь… C.-29.]

Києві, а мне еси части не учинилъ в Рускои землі" [1- Там же. — Столб.683.]. 1223 р. на допомогу південноруським князям у їх боротьбі проти монголо-татар послали з ростовським полком Василя Костянтиновича, але він не встиг "к ним в Русь" [2- ПСРЛ. — Т. 1. — Столб.446.]. Подібне цитування можна продовжити. Але й наведені свідчення переконують, що Русь у вузькому значенні слова — це землі між Десною на півночі, Сеймом і Сулою на сході, Россю і Тясмином на півдні, Горинню на заході. Іншими словами, це ті самі землі, де сиділи колись поляни, сіверяни і древляни, що склали основу ранньодержавного утворення "Русь". Характерно, що саме в цьому регіоні збереглося найбільше гідронімів і топонімів, пов'язаних з назвою "Русь", — Рось, Росава, Роставиця, Ростовець та ін. Коли на Русі з'явилося кілька міст з назвою Переяслав, перше з них, що дало назву іншим, стало називатися Переяславом Руським. Очевидно, що саме пізніші літописні свідчення допомогли повернути із забуття нашою пам'яттю саме поняття "первісна Русь", що поклала початок державі.

[Толочко П. Древняя Русь… C.-30.]"

Видатний московсько-імперський історик та публіцист XIX ст. Д.І.Іловайській у дослідженні „О мнимом призвании варягов” (1871р.) пише: "Этот столь распространенный обычай выводить своих предков из Скандинавии, по всей вероятности, отразился и в нашем летописном предании о выходе оттуда Варяжской

[Иловайский Д.И. Начало Руси... -C.55]

Руси. Но, как мы видели, все убеждает нас в том, что отечество Руси было не на севере, а на юге; что владычество свое она распространяла не с севера на юг, а наоборот, с юга на север, и что Русь и Варяги два различные народа: первые жили на юге, вторые на севере. Сама летопись наша Черное море называет Русским, а Балтийское Варяжским; эти названия весьма наглядно указывают на географическое положение Варягов и Руси, и нет никакого моря, которое бы называлось Варяго-Русским. Арабы тоже Черное море называют Русским; о Балтийском море они хотя имели темное представление, но все-таки связывали с ним название Варанк. Далее, русская летопись смешивает Русь с Варягами собственно в легенде о призвании князей; но почти во всех других случаях она различает Русь от Варягов и говорит о них как о разных народах. Русскою землею в летописи называется по преимуществу юг, а не север России; в XII веке князья под именем Руси разумеют обыкновенно Киевскую землю. Из всех славянских племен Русь приводится в наиболее тесные отношения с Полянами. Напомним опять выражение летописи: «Поляне яже ныне зовомая Русь». Замечательно, что матерью русских городов назван Киев, а не Новгород [1- Обращаем внимание читателя на эту грамматическую неверность: Киев — мать, а не отец-город (на что указал и г. Бессонов в примечаниях к его изданию Белорусских песен). Народ не мог выразиться таким образом: он говорит «матушка Москва», «батюшка Питер», а не наоборот. Очевидно, это название не народное, а книжное, заимствованное от Греков... Византийские писатели прямо называют этим именем Киев. Напр., у Киннама (236 стр. Боннского издания)...
Что под именем Руси разумелась в древний период преимущественно Киевская земля даже и у других южнорусских Славян, весьма наглядный пример представляют известные слова Владимира Галицкого о киевском боярине Петре: «Поеха муж Русский объимав вся волости».].

Начало Русской истории приурочивает к Новгороду одна только легенда о призвании князей. «Се повести времянных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити» — вот какими словами начинается

[Иловайский Д.И. Начало Руси... -C.56]

наша летопись. Тут говорится о Киеве, а не о Новгороде. Положительные хронологические данные также относят начало нашей истории к Киеву. Первый достоверный факт, внесенный в нашу летопись со слов византийцев, это нападение Руси на Константинополь в 364 — 5 гг., в царствование императора Михаила. Вот слова нашей летописи: «Наченшю Михаилу царствовати, начася прозываться Руска земля». Норманнская теория придала им тот смысл, будто именно с этого времени наше отечество стало называться Русью. Но внутренний, действительный смысл, согласный с положительными событиями, тот, что в царствование Михаила имя Руси впервые делается известным, собственно впервые обращает на себя внимание, вследствие нападения Руссов на Константинополь. Может быть, наш летописец или его списатель и сам думал, что с тех пор Русь стала называться Русью. Заблуждение весьма естественное, и невозможно прилагать требования нашего времени к русским грамотным людям той эпохи, то есть ожидать от них эрудиции и критики своих источников. Например, могли ли они, читая византийцев, под именами Скифов, Сарматов и т. п. узнавать свою Русь?

«Тем же отселе почнем и числа положим» — продолжает летопись». Это отселе, по отношению к Русской истории, оказывается первый год Михайлова царствования, который летопись полагает в 852 г. «А от перваго лета Михайлова до перваго лета Олгова, Русскаго князя, лет 29; а от перваго лета Олгова, понеже седе в Киеве, до перваго лета Игорева лет 31; а от перваго лета Игоре-ва до перваго лета Святославля лет 33» и т. д. В этом хронологическом перечне начало Руси ведется не от призвания Варягов, а от той эпохи, когда Русь ясно, положительно отмечена византийскими историками. Затем хронист прямо переходит к Олегу. Где же Рюрик? И почему такое по-видимому замечательное лицо, родоначальник Русских князей, не получил места в означенной фонологии? Мы в этом случае допускаем только одно объяснение, а именно: легенда о Рюрике и вообще о призвании князей занесена в летописный свод, чтобы

[Иловайский Д.И. Начало Руси... -C.57]

дать какое-нибудь начало русской истории, и занесена первоначально без года; а впоследствии искусственно приурочена к 862 году [1- Начальную хронологию Нестора сами норманисты находят ошибочною; а именно на это указывал прежде Крут, и в наше время г. Куника.].

В настоящее время, после нескольких прекрасных трудов по вопросу о нашей летописи (Погодина, Сухомлинова, Срезневского, кн. Оболенского, Бестужева-Рюмина и др.) нет сомнения, что так называемая Нестерова летопись в том виде, в каком она дошла до нас, есть собственно летописный свод, который нарастал постепенно и подвергался разным редакциям. Списатели, как оказывается, не всегда довольствовались буквальным воспроизведением оригинала; но часто прилагали и свою долю авторства; одно сокращали, другое распространяли; подновляли язык; вставляли от себя рассуждения, толкования и даже целые эпизоды. Не надобно при этом упускать из виду также и простые ошибки, описки, недоразумения (особенно при чтении подтительных слов) и пр...

[Иловайский Д.И. Начало Руси... -C.58]

Столь прославленная легенда о призвании князей дошла до нас не в первоначальном своем виде. По всей вероятности, она была преобразована тем лицом, который приложил некоторые старания к обработке Киевского свода, то есть придал ему некоторую систему. Хотя это сказание по возможности проводится и далее, то есть как бы согласуется с дальнейшими фактами; но по наивности и простоте литературных приемов летописцы не могли избежать противоречий как в этом случае, так и во многих других

[1- Для примера укажем на происхождение Переяславля, который будто основан на месте известного единоборства при Владимире св. Это не более как неудачная попытка осмыслить название города, вроде мифа о Кие, основателе Киева. Составитель свода не обратил внимания на то, что город Переяславлъ уже упомянут им в договоре Олега с Греками. Это несообразность, бросающаяся в глаза; но другие несообразности, менее яркие, еще легче ускользали от наших старинных книжников. Например, могли ли они заметить следующую тонкость? В сказании о призвании князей говорится, что от этих князей Новгородцы стали называться Русская земля; а между тем и в дальнейших известиях ясно, что именно Новгородцы-то и не называли себя Русью, а называли так обитателей Приднепровья.].

Известно, что история каждого народа начинается мифами. Не будем говорить о народах древнего мира; напомним более близкие к нам примеры: сказания о Пшемысле у Чехов, о Кроке и Лешках у Поляков и пр. Откуда главным образом берутся эти сказания? Из простой, естественной потребности объяснить свое начало, т. е. начало своего народа и особенно своей государственной жизни.

Наша легенда о призвании князей из-за моря имеет все признаки сказочного свойства. Во-первых, три брата. Известно, что это число служит любимым сказочным мотивом не только у Славян, но и у других народов. Еще

[Иловайский Д.И. Начало Руси... -C.60]

у древних Скифов, по известию Геродота, существовал миф об их происхождении от царя Таргитая и его трех сыновей: Арпаксая, Лейпаксая и Колаксая. В средние века встречаем у Славян миф о происхождении трех главных славянских народов от трех братьев: Леха, Чеха и Руса. В нашей летописи, в параллель с Рюриком, Синеусом и Трувором на севере, являются три брата на юге: Кий, Щек и Хорив. Наша легенда о призвании трех Варягов для водворения порядка сходна с ирландским преданием о призвании трех братьев с востока (Амелав, Ситарак и Ивор) для заведения торговли. Что легенда о трех Варягах установилась не вдруг и подвергалась также вариантам и украшениям, доказывают ее позднейшие редакции с прибавлением Гостомысла, колебание, по разным спискам, между Ладогой и Новгородом, и пр. Самая неопределенность выражения: призвали из «за моря» есть также обычная черта подобных мифов, почти то же, что наше сказочное: «из-за тридевять земель». Если бы это был исторический факт, то могло бы сохраниться в памяти народной более определенное указание на местность, из которой призвали князей... Однако и в древней России мнение о призвании князей из Скандинавии далеко не было исключительным. Напомним известные слова Степенной книги о том, что Рюрик с братьями пришли из Прусской земли и что они были потомки Пруса, брата Октавия Августа. Воскресенская летопись также выводит их из Прусской земли...

[Иловайский Д.И. Начало Руси... -C.61]

Отсюда мы позволяем себе предположить, что и самая легенда о посольстве славянских (т. е. новгородских) послов за море и о призвании варяжских князей, эта легенда, выводившая начало Русского государства из Новгорода — имеет отпечаток Новогородский. Вероятно, настоящий свой вид она получила не ранее второй половины XII или первой XIII века, когда Новгород достигает значительного развития своих сил... А призвание князей в их время было обычным делом в Великом Новгороде, и этот мотив легко мог окрасить его

[Иловайский Д.И. Начало Руси... -C.63]

предания. Замечательно, что и впоследствии, в начале XVII века, как мы видели, на призвание князей ссылаются именно Новгородцы...

Если мы обратимся ко всем уцелевшим памятникам русской словесности дотатарского периода, то нас поразит следующее явление. Нигде в этих памятниках нет почти никакого намека на призвание варяжских князей. А между тем поводы к тому были нередки. Возьмем хоть столь известное Слово о Полку Игореве. Оно не раз вспоминает о старых временах и о старых русских князьях, даже о веках Траяна; но о варяжских князьях нет и помину. Некоторые обстоятельства автору Слова известны были лучше, чем летописцам; у него есть имена князей, каких нет и в летописях. Вообще отношения Руси к югу у него рисуются яснее и обстоятельнее, чем v летописцев...

Замечательно это как бы систематическое умолчание о призвании Рюрика и необычайных завоеваниях Олега во всех тех памятниках, которые, несомненно, древнее летописного свода. Могло ли это все быть случайно? Замечательно, что и летописные источники, относящиеся несомненно к эпохе дотатарской, в этом случае совпадают с остальными памятниками той же эпохи. Приведенный нами выше хронологический перечень останавливается на смерти Святополка; отсюда мы можем заключить, что он написан при Владимире Мономахе, т. е. в первой половине XII века; известно, что Рюрика здесь нет...

[Иловайский Д.И. Начало Руси... -C.65]"

Московітський історик М. Тихомиров пише: "в ХІІ-ХІІІ ст. назва "Русь" означала певну область: Київську землю у вузькому значенні слова ... [C.61] Назва "Русь" -давня назва Київської землі, країни полян, відомої вже в першій половині IX ст [C.80]"

Московітський історик aкадемік Б.А.Рибаков у дослідженні "Киевская Русь и русские княжества ХІІ-ХІІІ вв" пише: "Для определения пределов Русской земли в узком смысле, в смысле только Южной Руси, мы используем, во-первых, метод исключения, т. е. перечислим те области, которые не входили в состав Южной Руси, а во-вторых — прямые указания летописи на принадлежность к собственно Руси [26- Летопись по Лаврентьевскому списку. СПб., 1897, изд. 3 Археографической комиссии (далее: Лавр. лет.). Ипатьевская летопись.— ПСРЛ. СПб., 1843, т. II (далее: Ипат. лет.). Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (далее: Новг. I лет.). М.; Л., 1950; Повесть временных лет.].

[Рыбаков Б.А. Киевская Русь… –С.60.]

Русские области и города, не входившие в понятие «Русь» в узком смысле: Новгород Великий. Поездки из Новгорода в Киев, Чернигов, Переяславль всегда рассматривались новгородским летописцем как поездки в Русь [27- Например: «В то же лето на зиму иде в Русь архиепископ Нифонт с лучьшими мужи и заста князе с церниговьци стояще противу собе...» Новг. I лет. под 1135 г. (с. 24); см. также под годами: 1132 (с. 22), 1142 (с. 26), 1146 (с. 27), 1149 (с. 28), 1156 (с. 30), 1165 (с. 32), 1167 (с. 32), 1177 (с. 35). 1179 (с. 36), 1180 (с. 36), 1181 (с. 37), 1201 (с. 45). 1211 (с. 52), 1214 (с. 53), 1215 (с. 53), 1218 (с. 58), 1221 (с. 60). 1232 (с. 71), 1257 (с. 82).]. Владимир-на-Клязьме, Ростов, Суздаль, Рязань. Города Владимиро-Суздальского и Рязанского княжеств исключались из понятия Руси в узком смысле [28- Например: «В то же лето поиде Гюрги с сынми своими и с ростовцы с суждальци и с рязанци и со князи рязаньскыми в Русь...». Лавр. лет. под 1152 г. (с. 320); см. также под годами: 1154 (с. 324), 1154 (с. 326), 1156 (с. 329). 1175 (с. 348) 1175 (с. 352), 1175 (с. 353), 1205 (с. 399—400). 1207 (с. 408), 1223 (с. 424). Ипат. лет. под годами: 1154 (с. 74), 1154 (с. 77), 1174 (с, 109), 1175 (с. 116), 1175 (с. 117), 1177 (с. 119).]. Область вятичей (Неринск, Козельск? Брянск? Дедославль?). Во время похода Святослава Ольговича в 1147 г. на Давыдовичей к нему в Неринск приезжают разведчики из Руси, сообщая о делах в Чернигове и Стародубе. Область вятичей по контексту летописи не включена в Русь, а противопоставлена ей [29- Ипат. лет. под 1147 г. (с. 30). Такое же противопоставление находим в Лавр. лет. под 1154 г. (с. 324), где упоминаются вятичи и Козельск. Юрий Долгорукий, отправившись в Русь, не дошел до нее и повернул обратно от земли Вятичей.].

Смоленск. Изяслав Мстиславич Киевский и его брат Ростислав Мстиславич Смоленский обмениваются в Смоленске подарками: «Изяслав да дары Ростиславу, что от Рускыи земле и от всих царьских земель, а Ростислав да дары Изяславу что от верхних земель и от варяг...» «...Приде ему Ростислав и с всими рускыми полны и с смоленьскими...» [30- Ипат. лет. под 1148 г. (с. 39 и 40); кроме того, см. под 1155 (с. 78) и 1197 гг. (с. 151). В последнем случае говорится о том, что смоленский князь Давид Ростиславич «сына своего Костянтина в Русь посла, брату своему Рюрикови на руце». Рюрик в это время был князем в Киеве и в Киевской земле.] Полоцк. Мстислав Владимирович Киевский услал в Царьград двух полоцких княжичей за то, что «не бяхуть его воли и не слушахуть его, коли е зовящеть в Рускую землю в помощь» [31- Ипат. лет. под 1140 (с. 15).]. Галич-на-Днестре. Юрий Долгорукий в 1152 г. идет в Русь, «тогды же слышав Володимерко (князь Галицкий) йдуча в Русь, поиде к Кыеву» [32- Лавр. лет. под 1152 (с. 320); Ипат. лет. под 1152 г. (с. 66, 68, 69); см. также Новг. I лет. под 1145 г. (с. 27); Лавр. лет. под 1202 г. (с. 396).]. Владимир-Волынский. В описании похода Ольговичей на Владимир в 1144 г. противопоставляются волынские войска русским [33- Ипат. лет. под 1144 г. (с. 30)].

[Рыбаков Б.А. Киевская Русь…–С.61.]

Вручий. Овруч был княжеским доменом Рюрика Ростиславича, и когда он уезжал из Киева в Овруч, летописец говорил об отъезде его из Руси [34- Ипат. лет. под 1190 г. (с. 140); 1193 г. (с. 143).]. Берлад. Андрей Боголюбский посылает сказать Давиду Ростиславичу Смоленскому: «А пойди в Берлад, а в Руськой земли не велю ти быти». Уделом Давида в Руси был Вышгород [35- Ипат. лет. под 1174 г. (с. 108—109).]. В «Повести временных лет» мы также найдем несколько примеров географического ограничения понятия «Русь»: Древляне. Убив Игоря в 945 г., древляне говорят: «Се князя убпхом рускаго; поймем жену его Вольгу за князь свой Мал...» [36- Повесть временных лет, 945 г. (с. 40).] Радимичи. После победы воеводы Волчьего Хвоста над радимичами «тьм и Русь корятся радимичемъ...» Радимичи «платять дань Руси, повоз везут и до сего дне» [37- Повесть временных лет, 984 г. (с. 59). Слова «и до сего дне» свидетельствуют о том, что и во времена Владимира Мономаха Русь можно было противопоставлять радимичам.]. Особенно интересен список племен, принимавших участие в походе Игоря на Византию в 944 г. «Игорь же, совкупив вой многи: Варяги, Русь, и Поляны, Словены, и Кривичи, и Тиверце, и Печенеги наа и тали у них пояша...» [38- Повесть временных лет, 944 г. (с. 33—34). Интересно, что в этом же отрывке несколько далее все эти дружины названы собирательно Русью.].

Относительно отождествления Руси и Полян мы знаем из той же «Повести временных лет». Очевидно, остальные племена (словен, кривичей и тиверцев) мы должны признать не входившими в X в. в состав собственно Руси, что вполне согласуется с данными летописей XII в. (Новгород — не Русь, Смоленск — не Русь, Берлад — не Русь). Подведем некоторые итоги тому разрозненному и случайному материалу, который приведен выше. В состав собственно Руси, Руси в узком...смысле, не входили, по этим неполным данным, земли следующих племен и города:

Племена	Города
Древляне Радимичи Вятичи Словене Кривичи Тиверцы Поляне? Варяги	Новгород Смоленск Владимир-на-Клязьме Ростов Суздаль Рязань	Полоцк Владимир-Волынский Галич Овруч Неринск Берлад

Таким образом, для Руси остается Среднее Приднепровье с Киевом, Черниговом, Переяславлем и Северская земля, ни разу не противопоставленная Руси.

[Рыбаков Б.А. Киевская Русь... –С.62.]

Обратимся теперь ко второй половине затронутого вопроса — к посильному определению тех областей и городов, которые входили в X—XII вв. в ограниченное понимание географического определения Руси. Древнейший русский документ — отрывок договора Олега с греками 907 г.— так определяет основные города Руси: «Приходяще Русь да витают у святого Мамы, и послеть царьство наше и да испишут имена их и тогда возмуть месячное свое: первое от города Киева и паки ис Чернигова и ис Пе-реаславля, и прочий гради» [39- Повесть временных лет, 907 г. (с. 25).].

Принадлежность каждого из этих трех городов к основному, главному ядру Русской земли многократно подтверждена летописями. Относительно Киева и Киевщины у нас много данных; князья часто говорили: «Пойди в Русскую землю Киеву» [40- Ипат. лет. под 1146 г. (с. 25); см. также 1141 г. (с. 17), 1151 г. (с. 58); Лавр, лет., см. под годами; 1152 (с. 320), 1154 (с. 326), 1155 (с. 329), 1156 (с. 329), 1180 (с. 368); Новг. I лет. под годами: 1135 (с. 24), 1146 (с. 27), 1149 (с. 28), 1156 (с. 30), 1165 (с. 32), 1167 (с. 32), 1179 (с. 36), 1180 (с. 36), 1181 (с. 37), 1201 (с. 45), 1211 (с. 52), 1215 (с. 53), 1221 (с. 60). Во всех упоминаниях церковных дел, когда епископы новгородские, смоленские или суздальские ехали «в Русь», целью их поездок являлся митрополичий стол — Киев.]. Отнесение к Руси Переяславля подтверждено многократно: в 1132 г. «ходи Всеволод в Русь Переяславлю...» [41- Новг. I лет. под 1132 г. (с. 22); см. также Лавр. лет. под 1175 г. (с. 352).].

В летописании Переяславля Суздальского, сохраненном нам Лаврентьевской летописью, Переяславль южный восемь раз назван Русским (Русьскый Переяславль, Русский, Рускый) [42- Лавр, лет., см. под годами: 1198 (с. 393), 1199 (с. 394), 1200 (с. 395), 1213 (с. 416), 1227 (с. 427), 1228 (с. 429), 1230 (с. 432), 1239 (с. 446).] Принадлежность Чернигова к собственно Руси также подтверждена летописью и для XII—XIII вв. [43- Новг. I лет. под 1135 г. (с. 23, 24); Ипат. лет. под 1147 г. (с. 30); Лавр. лет. под 1207г. (с. 408).] Кроме того, в состав собственно Руси входили, по летописным данным, и другие города, позволяющие хотя бы отчасти уточнить пределы основного ядра Русской земли. Белгород и Вышгород. В 1174 г., когда Андрей Боголюбскпй выгнал Ростиславичей из этих городов, то «пожалишаси велми Ростиславичи, оже их лишаеть Руськой земли...» [44- Ипат. лет. под 1174 г. (с. 108).].

Торцький, Треполь, Корьсунь, Богуславль, Канев. В 1195 г. Всеволод Большое Гнездо тщетно просил у Рюрика Ростиславича эти города и жаловался: «А ныне сел еси в Кыеве, а мне еси части не учинил в Руской земле» [45- Ипат. лет. под 1195 г. (с. 144—145).]. В состав Руси входили и другие города по Роси и по Стугне: Дверен, Василев [46- Лавр. лет. под 1195 г. (с. 391); 1151 г. (с. 65).]. К Русской земле относился и Городец Остерский — форпост Мономашичей на Десне между Черниговом и Киевом. В 1195 г. Всеволод послал тиуна «в Русь и созда град на Городици на Въстри, обнови свою отчину» [47- Ипат. лет. под 1192 г. (с. 141); 1193 г. (с. 143).].

[Рыбаков Б.А. Киевская Русь… –С.63.]

На Левобережье Днепра мы располагаем сведениями о нескольких городах, кроме Чернигова, Переяславля и Городца Остерского. В 1147 г., когда Святослав Ольгович стоял у Неринска, собираясь в поход на Давыдовичей, «в то же время прибегаша из Руси децкы и иоведаша ему Володимера в Чернигове, а Изяслава у Стародубъ» [48- Ипат. лет. под 1147 г. (с. 30).]. К Руси в узком смысле слова может быть причислен и Трубчевск, так как когда трубчевский князь Святослав уезжал из Новгорода Великого обратно в свою землю, то летописец сказал: «Въспятися назад князь Святослав в Русь» [49- Новг. I лет. под 1232 г. (с. 71 и 280).].

Глухов. В 1152 г. «...Гюргеви же идущю в Русь, пришед ста у Глухова» [50- Лавр. лет. под 1152 г. (с. 320).]. Если летописец употребил форму «пришед», то несомненно, что он считал Глухов, находящимся в Руси. События 1139 г., когда только что вокняжившийся Всеволод Ольгович начал перебирать княжения, показывают, что в его руках находилась «вся Русская земля», в том числе и Курск, куда он выгонял Андрея Владимировича Переяславского [51- Лавр. лет. под 1139 г. (с. 292); Ипат. лет. под 1140 г. (с. 16). Андрея говорит Всеволоду: «Оже ти, брат (е) не досити волости, всю землю Рускую дьржачи».].

Несколько особняком от «русских» городов стоят города Погорынья, относительно которых есть несколько свидетельств. В 1152 г. города верхнего течения Горыпи — Бужевск, Шюмеск, Тихомль, Выгошев и Гнойлица — названы дважды «русскими городами» в отличие от Галицкой земли и один раз названы «Русской земли волости» [52- Ипат. лет. под 1152 г. (с. 68 и 69).]. Трудно сказать, следует ли их включать в состав «собственно Руси» или же они являлись каким-то примыслом «русских» князей и составляли крайнюю западную волость Русской земли.

Нам надлежит еще разобрать сведения о «всей Русской земле» в понимании летописцев XII в. Очень часто словом «Русь» обозначаются южнорусские области вообще [53- Таковы упоминания в летописях: Ипат.: 1140, 1141, 1144, 1148, 1149, 1150, 1152, 1154, 1155, 1174, 1175, 1177, 1180, 1187, 1190, 1195- гг.; Лавр.: 1139, 1204, 1205, 1249 гг.; Новг. I: 1142, 1218, 1257 гг.]. Иногда летописцы говорят определеннее, включая в понятие «всей Русской земли» Киевщину и Левобережье Днепра или в отдельных случаях только Киевщину. Таково приведенное выше отождествление «всей Русской земли» с владениями Всеволода Ольговича в 1139—1140 гг., когда он стал киевским князем. Его владения простирались на восток до Курска. Под 1145 г. Новгородская летопись описывает поход на Галич: «Ходиша вся Русска земля на Галиць... ходиша же и из Новагорода помочье кыяном...» [54- Новг. I лет. под 1145 г. (с. 27).]. Ипатьевская летопись дает нам список князей, участвовавших в этом походе, из которого"мы узнаем о районе мобилизации: Киев, Новгород Северский, Чернигов [55- Ипат. лет. под 1146 г. (с. 21—22).]. В этом же значении Киевщины и Чернигово-Северщины термин «Русская земля» выступает и в событиях 1180 г. На Днепре

[Рыбаков Б.А. Киевская Русь… –С.64.]

близ Вышгорода охотились в ладьях князья с княгинями и дружиной Святослав Всеволодич, правивший Киевом в своеобразном двуумвирате с Рюриком Ростиславичем, задумал воспользоваться этим пикником для нанесения удара своим противникам: «И помысли во уме своемъ, яко Давыда иму, а Рюрика выжену из земле и прийму єдине власть Рускую и съ братьею и тогда мыцюся Всеволоду обиды свое» [56- Ипат. лет. под 1180 г. (с. 122).]. Отсюда следует, во-первых, что Владимиро-Суздальская земля Всеволода Юрьевича не входила в понятие Русской волости, а во-вторых, что в состав Русской волости входили: Киев, Вышгород, Белгород (где сидели Ростиславичи) и земли-«братьи» Святослава, т. е. Чернигов, Новгород-Северский, Курск, Трубчевск и другие города «Черниговской стороны».

Подведем некоторые итоги. В географическое понятие Русской земли или «всей Русской земли», противопоставляемой Галичу, Суздалю, Смоленску и Новгороду, включались следующие города: Киев, Чернигов, Переяславль Русский, Вышгород, Белгород, Василев, Треполь. Города По-росья: Корсунь, Богуславль, Канев, Дверей, Торцький. Города «Черниговской стороны»: Стародуб, Трубчь, Глухов, Курск, Новгород-Северский, Остерский Городец. «Русской земли волости» (города Погорынья): Бужск, Шумск, Тихомель, Выгошев, Гнойница.

Если мы нанесем на карту, во-первых, все области, поименованные в летописях как не входящие в собственно Русь, а во-вторых — области Руси, то увидим, что они не совпадают, не заходят одна за другую, а четко разграничены, взаимно исключают друг друга. Это очень важно для подтверждения достоверности сведений, извлеченных из случайных упоминаний разных летописцев. Итак, область собственно Руси наметилась. Это — значительная область, покрывшая собою несколько древних летописных племен и много феодальных княжеств.

[Рыбаков Б.А. Киевская Русь… –С.65.]"

Московітський історик, доктор іст. наук А.Н.Насонов у історико-географічному дослідженні „"Русская земля" и образование территории древнерусского государства” пише: "Территориальные пределы древнейшей летописной «Русской земли» (или «Руси», понимаемой в территориальном смысле) восстанавливаются приблизительно. «Русская земля» лежит по обеим сторонам Днепра: «и раздЂлиста по ДнЂпръ Русьскую землю: Ярославъ прия сю сторону, а Мьстиславъ ону», причем Мстислав сидел в Чернигове и раньше, как видно из известия под 1024 г., и хотел сделать Чернигов центром «Русской земли». Черниговщина называлась «Русью» и в Киеве в XII в., как видно из рассказа Ипатьевской летописи под 1147 г.: «прибЂгоша из Руси дЂцкы, и повЂдаша ему Володимира в ЧерниговЂ, а Изяслава у СтародубЂ»; Черниговщина называлась «Русью» и на северо-востоке (Лавр, л., 1175 г.) и в Новгороде (Новг. 1-я л., 1180 г.). Равным образом «Русью» называли и Переяславль-Русский как на юге (Ипат. л., 1178 г.), так и на северо-востоке (Лавр. л., 1195 г.) и в Новгороде (Новг. 1-я л., 1132 г.).

Новгород не называли ни «Русью», ни «Русской землей» на юге (Ипат. л., 1141 и 1178 гг.), а также, как явствует из Новгородской 1-й летописи, и в самом Новгороде. Ростово-Суздальская земля, а равно и Рязань, также противопоставляются «Руси» и в южной летописи и в северо-восточной (Ипат. л., 1154, 1175, 1177 гг., Лавр. л., 1175 г. и др.); Смоленск не считали ни «Русью», как видно из сообщения Ипатьевской летописи под 1155 и 1197 гг., ни «Русской землей» (Ипат. л., 1174 г.). В Лаврентьевской летописи под 1202 г. противопоставляются «Русской земле» Галич и Владимир-Волынский, а в Ипатьевской под 1174 г. — Берлад. Равным образом не считали, что Полоцкая «область» входит в состав «Русской земли», как показывает Ипатьевская летопись под 1140 г. Но всего интереснее, что к «Руси», к «Русской земле» не причисляли землю древлян. Деревскую землю с их г. Овручем, на что имеем прямое указание в летописи под 1193 г., а также и Неринск на верхней Оке, в земле вятичей (Ипат. л., 1147 г.). Сомнительно также, чтобы в пределах «Руси» была и вся земля радимичей, во всяком случае тех, которые жили по р. Пищане (Пещане); иначе едва ли летописец сказал бы о них: «и платять дань в Руси».

Реконструкція території "Руської землі" за Насоновим А.Н.

В «Русской земле» лежали Киев, Вышгород, Белгород, Торческ, Треполь, Богуславль, Корсунь, Канев (Ипат. л., 1174, 1195 гг.). На западе «Русская земля» доходила до р. Горыни (Лавр. л., 1150 г.), на юго-западе — до верховьев Южного Буга, так как среди «русских» городов числились не только Шумск, Тихомль, Выгошев и Гнойница, но и Бужск, или Бужской, впоследствии принадлежавший к владениям болоховских князей [1- Ипат. л., 1146, 1248, 1250, 1152, 1241 гг.]. Таким образом, пределы «Руси», «Русской земли», определяются территорией Переяславской «области», Черниговской, за исключением северных и северо-восточных ее частей, и Киевской «области», за исключением Деревской и Дреговичской земель. Нет данных о Верхнем Посемье с Курском. Судя по тому, что Глухов лежал на пути «в Русь» или на рубеже, нельзя быть вполне уверенным, что северянская территория по Верхнему Посемью не входила в состав «Русской земли»; во всяком случае вопрос этот приходится оставить открытым [2- Лавр. л., 1152 г.].

Территория «Русской земли», границы которой мы в общих чертах проследили по летописным известиям, не была старой племенной территорией, так как на ней обитали поляне, северяне или часть северян, часть радимичей и, может быть, часть уличей и вятичей; вхождение последних в состав «Русской земли» остается под сомнением. Перед нами следы неплеменного объединения,

[А.Н.Насонов. "Русская земля" и образование территории... -C.28.]

пределы которого определялись не этническим признаком. Устойчивость термина как термина географического, показывает, что «Русская земля» весьма древнего происхождения, и сложилась она, очевидно, не в XI в., когда из состава ее выделяются княжества Киевское, Черниговское и Переяславское, а значительно раньше. Наконец, выделение из состава ее трех поименованных «областей» заставляет предполагать, что Киев, Чернигов и Переяславль были некогда центрами этой «Русской земли». Дошедшие до нас в «Повести временных лет» договоры с греками в древнерусских переводах с греческого в полной мере подтверждают такое предположение.

Из договоров с греками видно, что «мЂсячное свое» Русь берет: «первое отъ города Киева, паки ис Чернигова и Переяславля». В предшествующем летописном рассказе об «укладах на рускиа грады», как убедительно показал А. А. Шахматов, по домыслу составителя «Повести временных лет» к указанным в тексте договора городам прибавлены Полоцк, Ростов и Любеч. Ни в договоре Олега, ни в договоре Игоря их нет.

В договорах область названа «Руской землей», в договоре Игоря, кроме того, «Руской страной». «Страна», «земля» текста договора... греческого подлинника, как мы полагаем, основываясь на сравнении текста договоров с главой 37 «De administrando imperio». Ее население названо «родом руским», т. е. народом... и в договоре Игоря кроме «княжия» или «боляр» помянуты «всЂ люди Руския земля», от имени которых заключается договор (ср. выражение «князи русьстии и людие» в проложном сказании о Борисе и Глебе, в тексте, восходящем к летописному известию 1015 г., в древнейшей, не дошедшей до нас редакции) [1- Никольский Н.К. Материалы для повременного списка русских писателей и их сочинений. СПб., 1906. С. 277 — 279; Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 42.]. К «русскому» народу причисляют себя в договоре Игоря с греками посланные от военно-дружинных родов, частью славянского, частью иного происхождения, обитающие, очевидно, в Киеве, Чернигове и Переяславле.

Константинополь посещали и новгородцы, как явствует из сочинения Константина Багрянородного «De administrando imperio», а также из народных преданий, помещенных в «Повести временных лет», где «Руси» противопоставляются «словене». Между тем в договорах говорится только о «Руси», и «словене» (обитатели Новгорода) нигде не упоминаются. Не упомянут и Новгород среди городов в связи с взиманием «мЂсячного» в обоих договорах, а равно и в сообщении «Повести временных лет» об «укладах». Это тем более интересно, что Святослав, упомянутый в договоре Игоря, одно время сидел в Новгороде, как свидетельствует Константин Багрянородный.

Третьим основанием для утверждения, что в первой половине X в. существовала «Русская земля» как политически господствующее территориальное ядро, служат показания «De administrando imperio»... Текст противополагает «Руси», князем которой был Игорь, «Русь внешнюю» с г. Новгородом. Ясно, что «Русь» лежала на юге, что это была страна, объединенная одной верховной властью (князем ее был Игорь)...

[А.Н.Насонов. "Русская земля" и образование территории... -C.29.]

«Русская земля», «Русь», таким образом, определяется как политически господствующее над некоторыми славянскими племенами территориальное ядро. Так как округ печенегов Харовой, о котором идет речь в приведенном тексте, был расположен, по Константину Багрянородному, на правой стороне Днепра, «Русь» лежала частью, если не полностью, на правой стороне Днепра. Из летописи известно, что печенеги прилегали к «Русской земле» именно на правой стороне Днепра и не были непосредственными соседями Руси на левобережной стороне, и Константин Багрянородный имел основание писать, что округа печенегов, расположенные к востоку от Днепра, были обращены к Узии, Козарии, Алании, Херсону и другим «климатам». Однако из приведенного текста главы 14 отнюдь не следует, что область «Русь» лежала только на правой стороне Днепра...

Четвертым основанием для утверждения, что до кончины Ярослава существовала «Русская земля» в качестве политического и территориального ядра всего обширного Киевского государственного образования, служат данные русских летописей о политических судьбах нашей страны в X — XI вв. В исторической науке недооценен тот факт, что князья Игоревой династии до второй половины XI в. сажают своих сыновей по разным городам, но не сажают ни в Чернигове, ни в Переяславле. В самом деле, сын Игоря Святослав сидел в Новгороде. Святослав, отправляясь в Болгарию, оставив Ярополка в Киеве, посадил Олега в Древлянской земле; новгородцам же согласился дать Владимира. Владимир, захватив Киев, оставляет в Новгороде дядю своего Добрыню, Изяслава сажает в Полоцке, Святослава в Турове, где раньше имел свою волость Туры. По смерти Вышеслава в Новгороде — Ярослав, Святополк и Изяслав остаются в Турове и Полоцке, у древлян — Святослав, на Волыни во Владимире — Борис, в Тмуторокани — Мстислав; Станислав (по позднейшим данным) сидит в Смоленске, а Судислав — в Пскове [3- Пресняков А. Е. Княжое право Древней Руси. СПб., 1909. С. 30.]. Образование княжения в Чернигове или Переяславле неминуемо грозило бы разделу «Русской земли».

Ту же политическую тенденцию обнаруживает и другой примечательный факт: первые епископии после Киева и Новгорода были устроены не в Чернигове и Переяславле, а в Белгороде и в Юрьеве, поблизости от Киева. Чернигов и Переяславль получили епископские кафедры только в эпоху триумвирата трех Ярославичей, до 1072 г. [4- Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси. СПб., 1913. С. 116 — 121.] Чернигов и Переяславль долго не выделяли в церковно-административном отношении, что тем более удивительно потому, что Переяславль в 70-х годах XI в. был некоторое время даже русской митрополией, как бы конкурируя с Киевом.

[А.Н.Насонов. "Русская земля" и образование территории... -C.30.]

Чрезвычайно характерно, что даже после того как древняя территория — «Русская земля» — распалась с образованием Черниговского и Переяславского княжеств, мы видим явные признаки стремления сохранить на первых порах целостность «Русской земли» в ряде мероприятий. Известно, что по ряду Ярослава Изяслав сел в Киеве, Святослав в Чернигове, Всеволод в Переяславле, Игорь во Владимире, а Вячеслав в Смоленске. Но верховными хозяевами всего обширного Киевского государства становятся только три князя: Изяслав, Святослав и Всеволод, образуя своего рода триумвират. Разгадку самого триумвирата найдем, если обратим внимание на то, что эти три князя представляли собою совместно «Русскую землю» с ее тремя центрами — Киевом, Черниговом и Переяславлем. Они вместе обороняют «Русскую землю» от степняков, вместе собираются, чтобы установить в обновленном виде законодательные нормы, принимая важнейшее мероприятие (по внутреннему значению своему — «областное») об отмене убиения «за голову» и замене его выкупом «кунами»; составляя единое правительство «Русской земли», они принимают совместные меры, чтобы поддержать известное подчинение отдельных частей Киевского государства, идут на Всеслава Полоцкого, распоряжаются Смоленском и т. п.

В этих фактах, в этих последних попытках сохранить политическую целостность «Русской земли» видим лишнее сильнейшее доказательство существования «Русской земли» как политически господствующего ядра Киевского государства до выделения из ее состава княжеств Киевского, Черниговского и Переяславского [В дальнейшем этот вывод подтвердится другими данными.].

[А.Н.Насонов. "Русская земля" и образование территории... -C.31.]"

"Сегодня уже редко кого-либо посетит сомнение по поводу того можно ли Киевскую Русь называть Древнерусским государством. И это при том, что к ней, как мы неоднократно говорили, не применимы понятия территориальной целостности, единого экономического, культурного и политического пространства. Не было даже четко определенных границ. К тому же политические функции оно скорее всего вообще не выполняло.

В этническом плане - сегодня это уже достаточно ясно - население ее нельзя представить в виде “единой древнерусской народности”. Жители Древней Руси достаточно четко делились на несколько этнических групп - с разной внешностью, языком, материальной и духовной культурой. При всей кажущейся близости они различались системами метрологии и словообразования, диалектными особенностями речи и излюбленными видами украшений, традициями и обрядами.

Не менее сложно на формально-логическом уровне объяснить, какое отношение могли иметь события, происходившие в IX-XVII вв. в Киеве и Чернигове, Владимире Волынском и Переяславле Южном, Минске и Берестове, к истории России, которая разворачивалась по преимуществу на периферии той Руси и далеко за ее пределами (включая Дикое Поле, Заполярье, Урал, Сибирь и Дальний Восток)…

Летописную “Русскую Землю” А.Н. Насонов считал государственным образованием восточных славян, сложившимся в IX в. и ставшим ядром Древнерусского государства. Анализ более семисот упоминаний “Русской земли” в летописных сводах во второй четверти XIII в. позволил уточнить значение этого словосочетания, как принято говорить, “в узком смысле”. Работы А.Н. Насонова, Б.А. Рыбакова, В.А. Кучкина дают полное представление о том, что:

“летописцы XI-XIII вв. к Русской земле относили Киев, Чернигов, Переяславль, на левом берегу Днепра Городец Остерский, на правом берегу Днепра и далее на запад Вышгород, Белгород, Торческ, Треполь, Корсунь, Богуславль, Канев, Божский на Южном Буге, Межибожье, Котельницу, Бужска на Западном Буге, Шумеск, Тихомль, Выгошев, Гнойницу, Мичск, бассейн Тетерева, Здвижень. ...Основная часть Русской земли лежала на запад от Днепра.

[Данилевский И.Н. Древняя Русь... C.171.]

Вполне возможно, что южные границы этой земли в более раннее время, чем XI-XIII вв., от которых сохранились летописные известия, были несколько иными, чем они вырисовываются по таким известиям. Во всяком случае летописное описание первого нападения печенегов на Киев в 968 г. не упоминает никаких городов возле него. Для защиты страны от этих кочевников Владимир ставит крепости на Стугне, и очевидно, что именно Стугна в конце Х в. была пограничной рекой владений Владимира, а не более южная р. Рось, от наименования которой некоторые исследователи пытались вывести название Русь. Свидетельства конца Х в. позволяют считать, что Поросье в состав древней Русской земли не входило, хотя по данным конца XII в. считалось ее частью. В целом же древняя Русь простиралась не в меридиональном, а в широтном направлении. Ее большая часть, располагавшаяся в правобережье Днепра, занимала главным образом водораздел, отделявший бассейны Припяти и Западного Буга от бассейнов Южного Буга и Днестра. На западе Русская земля достигала верховьев Горыни и Западного Буга”.

В то же время “в состав Русской земли не входили Новгород Великий с относящимися к нему городами, княжества Полоцкое, Смоленское, Суздальское (Владимирское), Рязанское, Муромское, Галицкое, Владимиро-Волынкое, Овруч, Неринска, Берладь”.

[Данилевский И.Н. Древняя Русь... C.172.]"

"... географические названия средневековья отнюдь не всегда совпадали с тем, что мы сегодня понимаем под каким-то названием. Сегодня для нас Русь обозначает всю тогдашнюю землю, населенную русскими. А вот тогдашние люди считали несколько иначе... Всякий раз, едва доведется читать о событиях XII-XIII столетий, необходимо помнить: тогда „Русью" называли часть населенных русскими областей — киевское, переяславское и черниговское княжества. Точнее: Киев, Чернигов, река Рось, Поросье, Переяславль-Русский, Северская земля, Курск. Сплошь и рядом в древних летописях пишется, что из Новгорода или Владимира... „ехали в Русь"! То есть — в Киев. Черниговские города— „русские", а вот смоленские — уже „нерусские". Историк XVII века: „...славяне, прародители наши — москва, россиане и прочие..." Именно так. Не зря на западноевропейских картах очень долго русские земли разделялись на „ Московию" (север) и „Россию" (юг). Последнее название продержалось крайне долго — как мы помним, обитатели тех земель, где ныне располагается „Украина"... Таким образом, к летописным сообщениям вроде „такого-то года орда напала на Русь" нужно относиться с учетом того, что сказано выше. Помнить: это упоминание означает не агрессию против всей Руси, а нападение на конкретный район, строго локализованный."

Професор Вільного університету в Празі С. Шелухин у дослідженні "Україна - назва нашої землі з найдавніших часів" пише:

"... Подамо ще кілька прикладів з Густинського літопису ради термінології.

"Усі київські митрополити ревно зберігали свій давній титул «всія Русі». Так було до часів Брестської унії 1596 р., так стало і після відновлення Київської православної митрополії в 1620 р. Митрополити Михайло Рогоза, Іов Борецький, Ісая Копинський, Петро Могила неодмінно іменувалися і «всія Россії».

Характерним у цьому плані є акт обрання митрополитом Київським Петра Могили. «Мы, сановники й рицарство, й все духовенство, обивателя корони польской и великого княжества литовского, люди народа русского, религии греческой... участвуя все сообща, по древним правам и обычаям, в избрании общего пастыря нашего, митрополита всея Руси» [14-Акт избрания Петра Могилы в митрополиты Киевские // Кисвские епархиальные ведомости. –К., 1867.—V. 8,—С. 244.].

Слідом за церквою аналогічним ставленням до назви країни відзначалася і гетьманська влада. Петро Конашевич-Сагайдачний у листі до польського короля Сигізмунда III, надісланому у березні 1622 р., називає свою країну Руссю. «Особливе Уния, за милостивым Вашего найяснейшего королевського величества позволением, теперь з Руси через святейшего Феофана патриарху Иерусалимского знесенная, абы впредь в той же Руси никогда не отновлялась».

У літописі Самоїла Величка у цьому звернені гетьмана П. Сагайдачного вжитий термін «вся Русь» [15-Цит. за: Максимович М. О. Собрание сочннений. Т. 1.—К., 1879.—С. 267 (375)]. Іван Виговський в листі до короля Яна Казимира називав козацьку державу також Руссю. «Я, як вірний підданий Вашої королівської величності, буду старатися всю Русь принести до ніг Вашої королівської величності» [16-Kubala L. Wojny dunskie i pokoj oliwski. – Lwow, 1922. —С. 107.].

У Гадяцькому договорі 1658 р. І. Виговського з польськими комісарами Я. Бенєвським і А. Заблажевським Руська земля виступає фактично в якості офіційної назви козацької держави. Окремим пунктом обумовлено титул гетьмана, який, напевно, за наполяганням самого І. Виговського зв'язувався з назвою країни. «Гетьману іменуватись «Гетьманом Руським і першим воєводств Київського, Браславського і Чернігівського сенатором». В іншому пункті цього документу говориться про «Руські Запорозькі війська» [17-Бантыш-Каменский Д. Н. История Малой России.— М., 1822.— С. 135.]. Йдеться, по суті, про юридичне закріплення повного титулу гетьманів, який вони фактично мали з останньої чверті XVI ст. У Привілеї Стефана Баторія від 19 квітня 1579 р., фігурує термін «гетьман Руський». Для козацьких гетьманів це визначення рівнозначне визнанню їхньої якщо не реальної влади над усією Південною і Західною Руссю, то, принаймні, права на таке володіння, успадкованого від великокнязівських часів.

Не випадково Богдан Хмельницький називав себе князем руським, «единовласникомь и самодержавцемь Рускимь», а свою державу — князівством, межі якої сягали Львова, Холма і Галича. Такий титул був наданий йому єрусалимським патріархом Паісієм, який, назвавши Богдана князем (duca) Русі, порівнював його з Костянтином Великим [18-Сборник статей и материалов по истории Юго-Западной России: Из Киевской комиссии для разбора древних актов.— Кю, 1916.—Вып. 2.—С. 134.]. Тут напрошується очевидна паралель з Володимиром Святославичем, якого давньоруські літописці вважали другим Костянтином."

Професор Вільного університету в Празі С. Шелухин у дослідженні "Україна - назва нашої землі з найдавніших часів" пише:

"Адам Кисіль 31-V 1648 p. написав Прімасові, що Б. Хмельницький... всі Українські провінції проголосив своїми взятими шаблею ... і утворює собі державу".(Архив Чарторийських, cdx. 142, f. 132, a. 26. Ліпінський, с. 181. ) 14 окт. 1648 p. "Б. Хмельницький в проханні до Султана про протекцію над Україною підписався "Гетман Війска Запор. і всих Русей".(Ар. дав. актів м. Кракова, Acta publ. I, Збір. Піноччі. Ліпінський, с. 181.) Руси були: Київська, Переяславська, Галицька, Чорна, Біла, Мала, Молодша, Старіша і т. д., а соборно всі вони: Русь. Так і України: Брацлавська, Волинська, Київська і т. д., а всі соборно - одна Україна. "Всі Українські провінції" - це всі України, як "всі Руси". - В вересні 1648 р. Львівські обивателі написали королевичеві Кардові, що вже "руське повстання сполучене з хлопським рухом ... опанувало Україною"(Пам. Кієвс. Арх. Ком., т. I, в. 1. с. 269. Ліпінський, с. 163.)"

"Всі більш освічені українці і навіть розумніші люди з поспільства звали москвинів як півдикий, темний народ і вже тому не могли нічого доброго сподіватися від зв'язку з тим народом. Бракувало також конечних психологічних передумов для якогось об'єднання і з боку московського. Москвини тоді себе не вважали за один народ з народом українським, тільки виразно себе відмежовували від українців, яких звали "черкасами".

Себе москвини звали "людьми московськими", державу свою звали державою московською, і лише нечисленна група з оточення московського царя та з духовенства знала, що московський цар почав титулуватися "всея Вєлікія Росія самодержцем". Але, як побачимо далі, і український гетьман уважав себе володарем "Великої Росії". Такий стан був наслідком того, що коли ще за короля Юрія І візантійський патріарх погодився іменувати окремого митрополита для Галицько-Волинської держави. - то надав йому титул "митрополита Малої Руси'', залишаючи за київським митрополитом титул "митрополита всея Руси", або, як його почали титулувати, митрополита "Великої Роси".

Митрополит київський переїхав (не переносячи формально своєї столиці) до Москви і привіз із собою той титул, а потім митрополити київські з Москви переїздять до Вільна. Тоді, без згоди царгородського патріарха, москвини в 1448 році проголошують єпископа рязанського "митрополитом московським", а що перед тим митрополити київські, які жили якийсь час у Москві, звалися "митрополитами Великія Росії", - то і цього титулу додають собі безправно московськи митрополити. Пізніше, за прикладом митрополитів, починають себе і московські царі титулувати "самодержцями всієї Великої Росії" , але цей титул був ними взятий від митрополитів, а не внаслідок переконання, що московська держава є єдиним спадкоємцем Києва.

Тому створилася така ситуація, що в часі, коли було складено Переяславську умову, - хоча московський нар і титулував себе володарем "Великої Росії", однак і українська влада вважає, що вона заступає інтереси цілого "народу російського", розуміючи назву "російський" як грецьку назву "народу руського", себто як "вчену", урочисту назву українського народу Але обидва народи вважають себе цілком чужими. Тому хоча б у1482 році москвини намовляють татарського хана Менглі-Герея напасти на Київ і пограбувати його, а вдячний хан, зруйнувавши місто, посилає в дарунок московському царю золоту чашу і дискос з пограбованої ним київської Святої Софії."

"Московія, як жорстока по своїй природі, мілітарна орда, була заснована їв. Калитою (зятем і лакизою хана Узбека). "Москва... основана на крові", М. М. Карамзін, "І. Г. Р.", т. 2, cтop. 142, 1892 p. Живе вона з того, що грабує селища мирних сусідніх племен... Чому Москві християнізм не шкодив у житті державному? У Москву примандрував Візантійський патріярх Єремия у липні 1588 року. У Константинополі панують могаметани ("плем'я Агар'янське"). У св. Софії вище вівтаря напис: "Могамет переміг Христа". Знать Московська (вихрещені потомки ханів Татаро-Монгольської орди) сказала Єремиї, що він отримає золото, соболі, діяманти, коли освятить Москвина (митрополита Іову) на патріярха Московського і всея Руси.

"Я не можу цього зробити. Бо це означатиме, що Московитія стала незалежною від патріярха Візантійського", - відповів Єремия. "Не висвятиш, то загинеш у в'язниці, под караулом", - сказав йому татарин (віце-цар Б. Годунов)... Годунов дивився на християнізм так, як і його предок хан Батий. Патріярх Єремия сидить у в'язниці. Повітря затхле.. їжу Подають на лопатці через дірку. Починають жалити блощиці, воші. І, щоб урятувати собі життя, патріярх Єремия 122 січня 1589 р. у Москві у церкві Успіння, піднявши хреста, проречав: "Православний цар, вселенський патріярх і собор священний возвишає Іову на престол патріярха всея Руси".

Знать Татарська (творці державної Московитії) - Годунов, Мансуров, Чулков, Тарханов, Бутурлін, Темірязєв, Бекламішов і сотні таких, як вони, в екстазі тріюмфу. "Старий Рим упав від єресі Апполінарової, а новий Рим (Константинополь) окупований "безбожним плем'ям Агар'янським". Москва - Третій Рим! Москвини натхненні заповітом Чингіс хана Темуджіна (текст заповіту зберігається в Москві). Темуджін мріяв покорити народи Світу. Створити Світову Татарську Орду. (Звідси месіянізм: Світова Комуністична Держава з столицею Москвою)."

"... Є зовнішні підстави думати, що тут річ про вжиток у титулі, бо поставив до цих слів лапки, а слова дійсно відповідають титульному оригіналові. Одначе вони в титулі царя Московського вживалися й раніше, як і вираз „всея Руси". Чого тільки не накопичували в царський титул, щоб маніфестувати претензії на чужі землі.

1618, вересня 3. Москва. З грамоти царя Михайла Федоровича до козаків. "... И как к вам ся наша грамота придет, и вы б были на нашей службе в походе // с околничим нашим и воеводою со князем Григорьем Костянтиновичем Волконским и нам служили за святые божий церкви и за святую истинную православную крестьянскую веру. И за нас и за все крестьянство против литовских людей и черкас стояли и с ними билися, сколко милосердый бог помочи подаст... Тем бы себе от бога милость, а от нас, великого государя, жалованье, и Московского государства ото всяких людей честь и славу // получили. А однолично б вам службу свою к нам совершить, по нашему указу с околничим нашим и воеводаю со князем Григорьем Констянтиновичем Волконским в походе быти и нам служити, за святые божий церкви и за святую истинную православную крестьянскую веру против литовских..." 1618, вересня 7. Москва. Царська грамота Г.В. Волконському."... А что они говорили бутто княз Борису ведено их побить, и то нехто вместил в люди на смуту по засылке изменников наших, которые ныне с литовским королевичем хотели тово, чтоб их, атаманов и казаков, от нас и ото всего Московского государства отлучных учинить, а изменником бы нашим с литовскими людми Московским государством завладеть и православ//ных крестьян побить. А что они сказывали тебе, что проняслос то слово от Сенки от кадашевца, а Сенка, де, кадашевец, быв на Коломне поехал к Москве, и по нашему указу Сенку кадашевца ведено на Москве сыскат..."1618, вересня 7. Москва. Царська грамота до козаків з війська Г. К. Волконського."От царя... Были вы на нашей службе в Колуге и в походе з боярином нашим и воеводою со князем Дмитреем Михайловичем Пожарским и ныне в посылках от князя Григорья. И та ваша служба и раденья нам и всему Московскому государству ведомо. И мы за ту вашу службу вас похваляєм. И пожаловали вас, велели вам дать наше денежное жалованье и велим наше жалованье прислат к вам вскоре. И вперед хотим // вас держать в нашей царской милости незабвенно... великого государя, жалованья, а Московского государства ото всяких людей честь и славу получили, и прежних бы служеб, как оне служили под Москвою, не потеряли. А как будете все вместе, и мы, уповая на изреченною милость божью, чаем его // всещедрые милости, на полских и на литовских людей и на черкас победу и одоление..."

1613, червня 18. З грамоти освяченого собору до донських козаків."А ныне выходцы и языки в роспросе бояром сказывают, что польской и литовской Жигимант король на Московское государство всякое зло умышляет и польские и литовские люди во многих [ме]стех збираютца и хотят итти под [Мос]кву..."

"... В, листах Канцлера і Гетмана Станіслава Жолкєвського та короля Польского Жигилюнта III з 1594 по 1620 рік постійно вживається назву "Україна", "Українці", "Москва", "Русь", "Козаки". Москву ні разу Русею або Росією не названо.("Pisma Stanislawa Zolkiewskiego", Канцлера коронного і Гетмана. Видав Август Bielowski. Львів, 1861 p. Важніші сторінки вказано в тексті.) Назву "Україна" вжито тут в листах звиш 50 разів. В неї входять : Київщина, Поділля, Брацлавщина, Покуття. Немирів, Винниця, Бершадь і т. д. по частинах. Вжито кільки раз "Вся Україна", "Українці" вжито 5 раз (стор. 226, 367, 406, 407, 432), двічі Підкарпатська Русь названа "Україною Угорською" ("Ukraine Wengierska" - стор. 545, 547)

Наказано було зробити переіменовання в нутрі Московського государства, а за кордоном поведено було потрібну для цього політику, і з бігом часу фіно-монгольску народність Московії стали називати словянським народом, всупереч не тільки вище поданому з літопису (інії язиці), а і природі, і антропологічній науці, а Московську державу "Россіею" і "Русским государством" та "Русью". Утворено фальшування і баламуцтво, підступ і обман для політичних цілей панмосковизму і Московського імперіялизму. Очевидно, що для осягнення цього науку треба зробити псевдо-наукою, істину неправдою, факти підміняти вигадками, а совісність цілком відкинути, щоб було місце для безсовісносте, шарлатанства і духового людоїдства ради зоологічного насищення одної народности життям другої.

[С. Шелухин Україна - назва нашої землі з найдавніших часів... - C.145.]"

"Назви „Мала Русь" і „Велика Русь" утворені грецькою психологією і пішли з синоду царгородського патріярха в 1303 р. з справи утворення Галицьке - Волинської митрополії. Київ — „мати городів Руських", а на північ — колонії Руси. За термінологією грецьких географів...(Мікра Геллас), Мала Греція — це корінна, метропольна, матерня Греція, а... (Меґале Геллас), Велика Греція — це колоніяльна Греція, грецькі колонії в Південній Італії, Сіцілії. За тією термінологією Греки в 1303 p. корінну, метропольну Русь назвали... (Мікра Росіа), Мала Росія, Русь, а колонії її на північ...(Меґале Росіа), Велика Росія, колоніяльна Русь...

назва „Велика Русь" або „Великоросів" абсолютно не в означенням її „вищости", а вказує, що тамтешня Русь була колоніяльною з Малої Руси і пішла туди з України, яка була для неї метрополією, корінною, матерньою, і головне місто якої Київ тому й звалося „матіррю городів Руських". Там ці колоністи з Руси панували над тубільним чужоплеменним населенням."

"Хмелницький удався через послів до Алексія Михаил., государя, желаючи со всею Україною Малоросийською по обох сторонах р. Дніпра будучою і зо всим Війском Запоріжским під його зоставати протекцією при своїх древніх правах і вольностях, ... цар радостен був тому, же так значная часть землі Малоросийськоі, в православіі греко-руском зостававшої, ... без жадної війни приклоняється, і для утвержденія его Хмельницького зо всею Україною і Войском Запорожським під свою високу руку он монарх прислав у Переяслав ... полномочних комисарів" (с. 95).

Тут ясно, що договор 1654 р. творили цар з одного боку і Україна та Військо Запор, з другого боку; що Україна була одна Малоросійська і друга не Малоросійська - додаток "малоросійська", як і тогобочна, - сьогобічна, козацька і т. ін. - це прикметники для ясності, і, нарешті, що "малоросійська" - це означення православ'я, греко-руської чи просто грецької віри населення та юрисдикції православного митрополита, бо та частина України, яка була під Польщею, була уніатською й католицькою, а не малоросійською.

Роль православ'я для Переяславського союзного договору мала велике значіння, і це підкреслюється хоч би такими виразами, як "Войско Запоріжське зо всім народом Україно-Малоросійським в союзі монаршім і протекції", яко "цар православний" (с. 94). Титул Гетьмана такий: "Гетьман всея по обоїх сторонах сущея У к р а ї н и Малоросийськой" (с.77), "Гетман Войска Запоріжського і всея України Богдан Хм." (с.87), "Богд. Хм. Гетман Войска Запорож. і всея України Малоросийськия" (с. 93), "Гет. В. Зап. і народа Україно Малоросийського" (с. 93), "Гетман Український" (20, 200)... "

Академік-секретар Відділення історії, філософії та права Національної Академії Наук України, директор Інституту українознавства ім. Крип’якевича Я.Д. Ісаєвич пише:

„... склалось так, що у російській мові і тепер від слів "Русь" і "Росія" утворюється один прикметник — "русский", а слово "Русь" вживається не тільки в його історичному значенні, а й як синонім сучасної Росії [19]. Природно також, що слова "древнерусский" і "русский" сприймаються як визначення одного народу на різних етапах розвитку, натомість відмінність слів "давньоруський" і "український" створює враження, начебто йдеться про різні народи.

Вікова нерівноправність України спричинилась до того, що в історіографії статусу традиційної набула термінологія, яка нерідко затемнювала реальний стан справ. Наука тут повинна була б не пристосовуватись до рівня побутового слововжитку, а, навпаки, намагатись його модифікувати. На жаль, у цьому випадку трапилось інакше. Вслід за російськими авторами пішли також і більшість іноземних (західноєвропейських, американських, навіть литовських) авторів, перекладаючи термін джерел "Русь"—"русини" як "Russia—Russians", "Russland—Russen", "Russie—Russes" тощо...

[Я. Ісаєвич Україна давня і нова: народ, релігія, культура... - С.29.]

іноземні науковці і діячі культури... нерідко не можуть зрозуміти, що зміна народом самоназви не означає перетворення його в інший народ. Відмінність слів "руський" і "український" інколи дезорієнтує і самих українців, коли вони зустрічають в історичних документах або працях істориків слова "Русь" і "русин". Саме тому інколи лунають голоси про потребу повернутись до історичної етнічної термінології, або принаймні впровадити подвійні найменування — "Україна-Русь", "українці-русини"”

[Я. Ісаєвич Україна давня і нова: народ, релігія, культура... - С.38.]

Дискусія про історію, початку і назву України-Руси триває і продовжується. Одна теорія нам пояснює, що слова "край" і "країна" ("наш край" і також "у країні") остаточно дали нам назву Україна. Є й багато інших тлумачень. Але цікавим є той факт, і тут це треба підкреслити, що слово "rus" в латинській мові також значить "край" і "країна". Виглядає, що хоч Русь і Україна є дві окремі назви, вони мають те саме корінне значення.

"Древние исторические документы "Русью" называют: во-первых — землю племени Полян, во-вторых — образовавшееся в бас- сейне Днепра государство, столицей которого был Киев, "матерь городов руських" ...Таким обр., приведенные цитаты, а их можно было бы привести много больше, подтверждают, что "Русью" и "руськой землей" не только в ІХ-Х вв., но и в ХІІ-ХІІІ назывались Киевская, Черниговская, Переяславская области и соседние с ними территории, а не другие славянские земли, и во всяком случае не Суздаль, не Владимир, не Москва ...

В полном соответствии с приведенным географическим значением имени "Русь" находится и этнографическое значение этого имени: население Киевской Земли называлось "Русью". Население называло себя: "людие Руськой Земли", "Русь", или "Русины" (Договоры великих князей Олега и Игоря с греками 911 и 945 гг.) ... С упадком Киевского государства в XIII веке имя "Русь" перешло не к Владимире- Суздальскому княжеству, а к Галицко- Волынскому, причем имя "Русь" и "русины" распространилось на родственное по крови население Галиции, Волыни и даже отдаленной Подкарпатской или Угорской Руси, где оно сохранилось и до наших дней. В латинской транскрипции "Русь" писалось как "Ruthenia", а народ "Rutheni" ...

Что же касается имен "Малая Русь" и "Великая Русь", то они происхождения византийского. Константинопольский Патриарх, а по его примеру и византийские императоры после переезда Киевского митрополита во Владимир, потом в Москву (в 1326 го- ду), начали называть митрополию Киевскую "Малой Русью", что по-гречески означало главную Русь, а митрополию Московскую — "Великой Русью", то есть по-гречески колонией Руси, новой Русью. Вслед за этим и некоторые галицкие князья начали именовать себя "Князьями Малой Руси"...

Киевский митрополит Максим выехал из Киева во Владимир-на-Клязьме в 1299 году. Живя там, он сохранил свой прежний титул "Митрополит Киевский и всея Руси". Московский князь Иван Калига в 1326 году насильно заставил преемника Максима, митрополита Петра, переехать на жительство в Москву, но, чтобы не унизить своего великокняжеского достоинства, Иван Калита и себе присвоил титул "Великого князя всея Руси". С этого времени московские великие князья и цари начали писаться "великими князьями всея Руси" или позднее "царями всея Руси". Само собой разумеется, что этот титул не имел никакого реального и правового значения, так как в то время в обладании московского великого князя не было не только "всей Руси", но вообще не было ни пяди "руськой земли" ...

В большом царском титуле московских царей до 1654 года не было, за исключением некоторое время Черниговско-Северской земли, ни одной области, которая бы принадлежала к "Руси" или к "руськой земле". Только после договора гетмана Б. Хмельницкого с московским царем Алексеем Михайловичем в 1654 году в царском титуле появляются титулы "Великия и Малыя России" да великий князь "Киевский" и "Черниговский". Однако и после этого долгое еще время царство московского царя именуется "Московским", точно так же и народ, его населяющий, именуется "московским". Только в конце XVII и в начале XVIII века стали входить в употребление названия "великороссийский" — для обозначения народа и "Российский" — для обозначения государства ...

На основании приведенных выше исторических фактов и до- кументов каждый непредубежденный читатель может вывести только одно правильное заключение, что московское государство и московский народ не был "Русью", "Россией", и что это имя они впоследствии себе неправильно присвоили. Иностранцы долго называли московское государство и московский народ его собственным именем... Московский народ в давние времена не назывался "русским" и сам себя так не называл ... назывался он "народом московским". В то же время украинский народ с самой глубокой древности назывался "Русью", "руським": так он сам себя называл и так его называли чужие народы ... Когда в 1654 году историческая судьба поставила лицом к лицу украинский и московский народы... украинцы себя именовали "народом руським", а великороссов — "народом московским", царя — "царем московским" ...

Письма и грамоты, которые писались на Украине, в Москве переводились "с белорусского письма" (так называли в Москве украинский канцелярский язык XVII века). Для украинцев XVII века московский царь был только "Царем Восточным Православным"... но не "руським", ибо руськими были они, козаки, войско запорожское, а не Москва, не царь... В старину украинский народ называл себя "русью", "русинами", "русичами", но после того, как эти названия были бесправно присвоены московским правительством, украинский народ, для отличия себя от фальшивых "русских" из Москвы, усвоил себе другое свое, не менее древнее имя, "Украина". "

"Важливо зазначити, що концепція Київської Русі як вихідного етапу історії України знаходить певне підтвердження і в західноєвропейських історико-літературних джерелах XVI-XVIII ст. В цих джерелах, починаючи з "Трактату про дві Сарматії" (1517 p.) М. Меховіти й "Нотаток про Московію" (1549р.) С. Герберштайна, нерідко з'являються екскурси в історію Київської Русі, причому характерно, що з'являються вони здебільшого в описах "Русії", тобто України, а не "Московії", тобто Росії. А це є переконливим свідченням того, що в Західній Європі того часу Київську Русь пов'язували переважно з Україною, а її історію - з українською історією...

[Дмитро Наливайко Очима Заходу... -C.29]

Михалон Литвин секретар польського короля Сигізмунда II Августа у своїй книзі, виданій у 1615 році "О норовах татар, литовців, і московітів" писав: "Пройдя оттуда дальше, они покорили соседний народ ятвягов (jaczvingos), потом роксоланов (roxolanos), или рутенов (ruthenos), над которыми тогда, как и над москвитянами (Moscis), господствовали заволжские татары … Здесь в соборной церкви блаженного Станислава (Stanislai), крытой свинцом с золочеными верхами, украшенной также драгоценными каменьями, вместе со многими золотыми, серебряными сосудами, сгорело и около трехсот старинных знамен, добытых в победах над роксоланами, москвитянами (Moscorum), алеманами (Alеmanorum) и другими народами … Она была владением князей Руссии и Московии..."